М.Г. Лукьянову. Страница 1

1-2

Beaulieu-sur-Mer ,
30 марта/12 апреля 1912 г.

<...> Сегодня опишу тебе мои впечатления от балета. Он мне доставляет громадное наслаждение. Ничего подобного тому, что дается здесь, мы не видели в Петербурге даже на самых лучших фокинских спектаклях. Жизнь, полная горения во всем: тайцы, сюжет, декорации, костюмы и музыка — все превосходно. Первый номер по силе впечатления для меня — “Клеопатра”, измененная по сравнению с петербургской постановкой. Из партитуры Аренского выброшено все слабое и банальное и заменено великолепными номерами Римского-Корсакова (из “Млады”), Глазунова (“Вакханалия”), Мусоргского (танец персидок) и другими номерами.

Постановка Бакста в смысле костюмов и бутафории изумительна. Необыкновенно красиво появление Клеопатры в голубом с золотом ящике вроде гроба; ее оттуда вытаскивают, закутанную в десяток тканей, ставят на маленькую скамеечку и развертывают. Конечно, жаль, что это не Ида Рубинштейн, но Астафьева¹ очень красива и пластична в этой роли. Кто совершенно восхитителен — это Нижинская в роли отвергнутой девушки, она прямо поразительна своими и гримом, и танцем, и удивительной трогательной драматической игрой, которые подстать очень большой артистке. Тут и наружность ее очень подходит. В этой роли она в десять раз, по крайней мере, лучше Павловой, игра которой теперь показалась бы слишком слащавой и по-старинному балетной. И Больм в роли юноши необычайно хорош. Вообще оба они сделали такие успехи, что их можно считать за самых первых.

Сюжет переделан: Антоний не приходит, а юноша умирает по-настоящему, и отчаяние Нижинской на трупе Больма может извлекать слезы. Из морсо d'ensemble (от morceaux d'ensemble (по-французски); здесь — массовых сцен.) чудно поставлен танец Вакханалия под Глазуновскую музыку. Главную вакханку танцует очень красивая и сильно оголенная Пильц².

Второй номер — это “Шехеразада”, тоже заставляющая биться сильнее сердце и пробегать мороз по коже. Очень интересно придуман сюжет: зверская расправа с провинившимися неграми и султаншами, когда вернувшийся незаметно султан их застает в дикой оргии. Их смерть поставлена великолепно под восхитительную музыку Римского-Корсакова! Тут великолепен Нижинский негром с кошачьими ужимками и тигровыми прыжками. Султанша Астафьева — в “Клеопатре” она лучше. Костюмы и декорации очень хороши, сочетание ярко-изумрудного с ярко-синим, и на этом фоне чудесная пестрота костюмов.

Третий номер — это “Карнавал”. Костюмы стильны, а танцы поставлены так же как в Петербурге, но происходит это на фоне занавеса, а не пейзажа, и так как сцена в Монте-Карло маленькая, то этот интимный балет на ней кажется приятным. Все великолепно: Нижинский удивителен в прелестном костюме Арлекина в полумаске и с черным бантом на груди. Он напоминает прелестную манерную фигурку из фарфора вроде тех, что у меня в шкафу, но гораздо лучше! Больм — Пьеро грустный и нелепый. Чекетти — забавный старичок в сером цилиндре, Нижинская — Бабочка, как везде, великолепна и с совершенно новой грацией прыгает и вертится. Пильц и два очень уморительных — ? женома (от jeune homme (по-французски) — молодой человек.) (Семенов и Сергеев) — премилые фигуры. Даже Малечка М. Ф. Кшесинская ничего себе Коломбина.

Четвертый номер — танцы из “Князя Игоря”. Ты их знаешь по Мариинскому театру, но здесь постановка более древняя, более грубые костюмы (и это очень нехорошо), и в танцах много новых, диких деталей. Нижинская вертится, как волчок, а Больм — как дикий черт.

Пятый номер слабоватый, слащавый и банальный — это “Спектр розы” (“Видение розы”), а Дягилев, с которым я говорил, сказал мне, что везде это наивысшая точка их успеха и что “успех почти патологический”.

Обстановка мне не понравилась. Нижинский, как всегда, искусно танцует, но танцы его поставлены не очень оригинально и скорее слащаво. А Малечка ужасна, прямо невозможна в девушке, засыпающей с розой в руках. Может> быть, будь тут Карсавина, я бы иначе говорил об этом крошечном (7-минутном) балетике. Видел я его три раза, три раза также “Половецкий стан” и по два раза “Клеопатру” и “Шехеразаду”. Завтра дадут балет “Лебединое озеро”, отмененный прошлый раз из-за Малечки <...>

Успех, как это ни странно, очень средний. Публика здесь слишком глупа и груба, чтобы понимать всю эту красоту.

Русских не много. Дягилев у себя самого служит шефом клаки, постоянно в театре и страшно аплодирует <...>

Beaulieu-sur-Mer,
1/14 апреля 1912 г.

<...> Опишу тебе вчерашний выход Малечки (М. Ф. Кшесинской) и как прошло “Лебединое озеро”. Скверно, сюжет скомкан, пролог выпущен, первая картина сокращена, бал тоже, и от последней картины ничего не осталось. Декорации трепаные, из Москвы, обе якобы Коровина, но мне кажется, что тоже не его. Один костюм у Нижинского красив (в первом действии): темный, с одной ногой в черном, а другой — в полосатом трико, в черной бархатной куртке в талию и с черным тонким и длинным пером на маленькой шапочке. Малечка на балу была одета омерзительно, в пачке фисташкового цвета с розами на юбке, вроде бумажных (неразб.) из табачной лавки. Танцевала тоже омерзительно, хуже, чем когда-либо, с необыкновенно противной, похабной рожей, старалась вовсю топотать, расставлять по-гусарски ноги и крутиться сотни раз. Успех ее был громадный, весь театр хлопал. Вот какая здесь грубая публика (!) Дягилев был возмущен, говорил со мной в антракте и ругал Малечку. На балу у Нижинского было оранжевое трико (вроде знаменитого³, это мне сообщил на мой вопрос Сергей Павлович)<...> На балу хорошо танцевала Нижинская “Чардаш”, потом она танцевала еще и одного из лебедей, тоже очень красиво. Вообще она становится моей любимицей. Публики было очень много и порядочной. Нижинский был болен и пропустил одну вариацию. Малечке преподнесли большой букет красных роз. Потом еще шел балет “Шехеразада”, который я смотрю и слушаю все с тем же волнением <...>

¹ Софья Александровна Астафьева( в первом браке Кшесинская, во втором Гревс , 1876 —1934) — балерина.
² Мария Юльевна Пильц (1891 —1968) — балерина.
³ Речь идет о костюме, из-за которого Нижинского уволили из казенных театров.

1-2

Арлекин и дама (Фейерверк) (1912 г.)

Отдых на прогулке (1896 г.)

Пьерро и дама (1910 г.)