1912 К.А. Сомов Арлекин и дама. Фрагмент.

Вариант.

В гуаши «Арлекин и дама» (1912, Гос. Третьяковская галерея) красива гармония цветовых отношений. Золотисто-коричневое платье дамы эффектно сочетается с ее сине-лиловым шарфом и с пестрым костюмом Арлекина. Обе фигуры выдвинуты на передний план, словно находятся на подмостках сцены. Они ярко освещены, выступают на фоне темной густой зелени деревьев, высоко поднявшихся к небу и образующих над ними подобие торжественной арки. Синее небо усеяно искрами фейерверка.

Весь строй картины условно-театральный, декоративный. Об этом говорят зеленые кулисы деревьев и, казалось бы, такая незначительная деталь, как ящик с яркими розами у ног Арлекина. «Арлекин и дама» — это хорошо срежиссированная пантомима. «Герои» — словно перед зрительным залом. Их позы и жесты театральны, их фигуры подчеркивают плоскость переднего плана, что отвечает общей тенденции символистского театра сделать двухмерными не только декорацию, но и актера.

Как всегда у Сомова, фабула почти ничтожна. Томная пара скрылась за деревьями, но она замечена. Слева из-за кулис за ними следит, судя по костюму, голубой Пьеро. Но сюжетная канва неразвита. Недоговоренность в выражении чувств, недосказанность взаимоотношений — все это далеко от итальянской commedia dell arte, для которой характерна острота сюжетной завязки. Сомов остался верен себе: он не развивает, не углубляет фабулу. Главное для него — музыка цвета, аромат театральной зрелищности, грация движений, «томные и грешные улыбки» (Сергей Эрнст), прелесть костюмов, очарование самой живописи. Как и в «Спящей молодой женщине», здесь Сомов достиг высокого мастерства в технике гуаши. Миниатюрная тонкость письма составляет сильную сторону произведений этого круга, как и изысканная графичность. В гуашах и акварелях Сомова всегда чувствуется точный, строгий рисунок, и это составляет отличительную черту его творческого метода.